Вышел тематический выпуск журнала "Философские науки", посвященный философии письма (2008, 8). К сожалению, у журнала нет сетевой версии. Но одна из статей вышла также в сетевом "Топосе":
Скрипторика. Введение в антропологию и персонологию письма
http://topos.ru/article/6465
http://topos.ru/article/6467
Это наука о Homo Scriptor, о человеке, ведущем письменный образ существования. "Scribo ergo sum" - "Пишу, следовательно, существую" (поправка к декартовскому "Cogito ergo sum"). Нетрудно предположить, что для многих жежистов "жить – значит писать", т.е. делить свое существование с другими посредством многих, многих "букафф". Все мы – скрипторы, а значит, скрипторика – это и о нас, о нашей жизни и попытках бессмертия.
Правда, о письме уже есть наука грамматология, ставшая культовой благодаря Жаку Деррида (науки тоже бывают культовыми). Но грамматология – это наука о письме без пишущего, и в этом ее принципиальная установка. В отличие от устной речи, где говорящий присутствует в актах высказывания, письмо для того и производится, чтобы пишущий в нем значимо отсутствовал, действовал на расстоянии и даже после своей смерти. Поэтому грамматология исключает пишущего из своих интересов, как если бы он был мертв.
Скрипторика начинается там, где кончается грамматология, и возобновляет интерес к пишущему как живому. И ставит вопрос о письменной деятельности как образе жизни и способе отношения к миру; о том, как мы присутствуем в письме именно благодаря своему непосредственному отсутствию в нем. Скрипторика входит не столько в лингвистический, сколько в антропологический цикл дисциплин. Это психология, характерология, персонология письма, идет ли речь о пишущих индивидах или коллективах, об экзистенциальном, профессиональном, национальном или конфессиональном отношении к письму.
Один из самых интересных вопросов: в (пред)школе нас обучают письму в 6-7 лет, когда вся наша потребность в общении удовлетворяется устно. А потребность в письме наступает гораздо позже, в 11-13 лет, когда складывается комплекс подросткового одиночества. На этом комплексе, по сути, и фиксируются все "буквенники", письменно проживающие свою жизнь, от Петрарки и Бальзака до жежистов. Возрастной разрыв между формальным обучением и психической мотивацией письма – 5-6 лет. Что в этом промежутке происходит? Не способствуют ли сами навыки письма становлению отроческих комплексов в той же степени, что и их изживанию?
Другой вопрос – о будущем письма, которое неуклонно пожирает "реальность" и превращает ее в набор букв, так что мы уже носим себя и свой мир в виде флэшки в кармане...
![[info]](https://lh3.googleusercontent.com/blogger_img_proxy/AEn0k_t5sju9Fum2Na1j-CQz2f2AbXcSX7nCaMJvXx_2xFgVMTtQOEXYFfI8AQTbz4hFrK_RS1Qz-fx_3kp3U1sgiTEOLmSa8-iTtvZtXgGmQhcTyBw=s0-d){kind=small}
![[info]](https://lh3.googleusercontent.com/blogger_img_proxy/AEn0k_va7cCHmZPhVB7soJP5WiaE3tPLM1FBIejQcjAMUBZiudoLIkO8VRkP8Eqk3gcmifdpepzbYqxSzsETRvv5bbn-eIFUb4-Essf0JXlioTe43V0m=s0-d){kind=small}
Скрипторика. Введение в антропологию и персонологию письма
http://topos.ru/article/6465
http://topos.ru/article/6467
Это наука о Homo Scriptor, о человеке, ведущем письменный образ существования. "Scribo ergo sum" - "Пишу, следовательно, существую" (поправка к декартовскому "Cogito ergo sum"). Нетрудно предположить, что для многих жежистов "жить – значит писать", т.е. делить свое существование с другими посредством многих, многих "букафф". Все мы – скрипторы, а значит, скрипторика – это и о нас, о нашей жизни и попытках бессмертия.
Правда, о письме уже есть наука грамматология, ставшая культовой благодаря Жаку Деррида (науки тоже бывают культовыми). Но грамматология – это наука о письме без пишущего, и в этом ее принципиальная установка. В отличие от устной речи, где говорящий присутствует в актах высказывания, письмо для того и производится, чтобы пишущий в нем значимо отсутствовал, действовал на расстоянии и даже после своей смерти. Поэтому грамматология исключает пишущего из своих интересов, как если бы он был мертв.
Скрипторика начинается там, где кончается грамматология, и возобновляет интерес к пишущему как живому. И ставит вопрос о письменной деятельности как образе жизни и способе отношения к миру; о том, как мы присутствуем в письме именно благодаря своему непосредственному отсутствию в нем. Скрипторика входит не столько в лингвистический, сколько в антропологический цикл дисциплин. Это психология, характерология, персонология письма, идет ли речь о пишущих индивидах или коллективах, об экзистенциальном, профессиональном, национальном или конфессиональном отношении к письму.
Один из самых интересных вопросов: в (пред)школе нас обучают письму в 6-7 лет, когда вся наша потребность в общении удовлетворяется устно. А потребность в письме наступает гораздо позже, в 11-13 лет, когда складывается комплекс подросткового одиночества. На этом комплексе, по сути, и фиксируются все "буквенники", письменно проживающие свою жизнь, от Петрарки и Бальзака до жежистов. Возрастной разрыв между формальным обучением и психической мотивацией письма – 5-6 лет. Что в этом промежутке происходит? Не способствуют ли сами навыки письма становлению отроческих комплексов в той же степени, что и их изживанию?
Другой вопрос – о будущем письма, которое неуклонно пожирает "реальность" и превращает ее в набор букв, так что мы уже носим себя и свой мир в виде флэшки в кармане...
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий